⚔️ Конкурс Казахстан Легенда о празднике Наурыз

Праздник Наурыз - берёт свои корни в глубокой древности, со времён, что были задолго до появления письменности, да и впринципе летоисчисления как такового.

Давным-давно на востоке, на территории нынешней условной средней Азии, на необъятных лесных просторах, где реки были полны рыб, а лесные угодья - различных сочных плодов, жили первые люди.
Тогда Земля вращалась по своей орбите лениво, в несколько раз медленней, чем в наше время: день в те далёкие времена длился как современные пять лет, а ночь - почти как целый год. Тогда даже такие понятия как "день", "ночь", "лето", "весна" существовали неотделимо друг от друга, только "день-лето" и "ночь-зима".

И вынуждены были те самые первые люди издревле кочевать на время зимы и ночи далеко на север, в пустыню.
А всё это потому, что в тех краях всё росло уж чрезмерно в изобилии - в лесу земли не видать, она под густым слоем: столетиями падают вниз иголки лиственниц, между ними теряются редкие листья берез, и вот в этой мешанине лежат в глубоком летаргическом сне огромные, чудовищные белые черви. Но только последний луч заходящего солнца скроется за горизонтом, так сразу они и просыпаются, выползают в поисках пищи.

Тогда это выглядит так, будто сама земля зашевелилась и начала проваливаться, а из неё выпрыгивают Они - белые, похожие на огромных жирных опарышей, без глаз (в темноте они им ни к чему), с огромными пастями, что полны длинных и острых зубов.
А когда они просыпаются - тотчас выползают и принимаются жрать всё до чего дотягиваются. Горе тогда любому, кто зазевался и не успел уйти до заката солнца с тех земель - людям, домашнему скоту, диким лесным зверям, птицам, всему живому смерть. Стоит лишь коснуться земли - коготок увяз, всей птичке пропасть, черви молниеносны, в секунду превратят в верещащий белый ком, обглодают до костей в минуту. Бегут тогда из тех лесов все зайцы, лисы, медведи, волки столь далеко, сколь могут убежать, смерть от холода в горах или пустыне не так страшна, как встреча с червями, любая смерть не так страшна.
И лишь человек, венец природы, может встать на их пути, а боятся черви только огня.

До пустыни черви добирались редко, издыхали по пути, но и люди были вынуждены ждать конца "ночи-зимы", надеясь что заготовленных запасов съестного хватит до рассвета.
А когда спустя нестерпимо долгое время показывался первый луч солнца - черви те скрывались под землёй, от солнца их белая шкура очень быстро тлела и те что не успели скрыться - сгорали заживо.

С началом нового дня люди с облегчением и огромной радостью возвращались из пустыни обратно в свои плодородные земли, это время и дало начало празднику "Наурыз" - что буквально так и значит "новый день".
А традиционные нынче праздничные блюда - это не что иное, как набор из тех овощей и ягод, что тогда давали первый урожай, и мяса самого откормленного барашка, что имелся в хозяйстве.Со временем рецепты тех блюд претерпели некоторых изменений и даже модификаций, но суть осталась та же.

Вот так собирались все люди по возвращении в свои земли семьями да общинами вместе, за большие столы, вкушали яства из ранних ягод и прочих фруктов, а наевшись - сжигали чучело огромного белого червя и радостно плясали вокруг пепелища.
Следом жизнь шла своим чередом, и так до следующей зимы.

Много веков прошло с тех пор, Земля теперь вращается в разы быстрей вокруг Солнца, день и ночь сменяют друг друга порой так, что и сделать ничего не успеешь, а лето с зимой разделились на четыре сезона и окончательно со временем суток разошлись.
Белые черви те, что сжирали всё на своём пути, теперь просыпаются уж раз в тысячу лет, да выползти к людям не могут - нынче древнее место стоянки первых людей, где находится то подземное логово этих жутких тварей, давным-давно уже провалилось вследствии землетрясений на самое дно глубокого моря.
А те давние первые люди расселились по всей земле, во все стороны, и теперь у них совсем другие дела и заботы. Червей плотоядных уж не помнит никто, только год за годом, каждый раз радуются наступлению тепла и отмечают тот праздник, истоков которого уже никто из живущих ныне не знает.